
Что ее, я думаю, очень расстроило тогда. Кроме нее в те годы из нашей семьи в храм никто не ходил. Не скажу, что чего- то боялись, но не ходили. Да и Бога не упоминали. Отец только иногда почему- то говорил в минуты трудные: - Пресвятая Матерь Богородица.
Прошло около десяти лет, когда я что- то почувствовал в душе, возможно, какой- то совсем маленький намек на то, что я христианин, еще не осознавая, что во мне самом происходит. И я надел крест, и уже никогда не снимал. И с этим крестом на шее пошел к Вере, к Богу.