Недавно к нам на подворье пришла незнакомая женщина с очень больной дочерью. Я даже «толерантные» слова не буду подбирать. Даже самому непосвящённому человеку сразу было видно: ребёнок, правда, очень болен. Да и не ребенок это был. Взрослая девушка.Это была очень страшная улыбка. Слабая, беспомощная
Она вела себя шумно, время от времени размахивала руками, громко издавала какие-то бессмысленные звуки. Именно – звуки. И именно – бессмысленные. Для нас – сторонних наблюдателей. А мама, казалось, что-то понимала, отвечала ей, старалась как-то успокоить. У неё даже получалось. Но на глазах у женщины были слёзы. И сквозь них она пыталась улыбаться – дочке, нам, куда-то в пустоту.
Это была очень страшная улыбка. Слабая, беспомощная. Улыбка, которой она как будто пыталась просить прощения и оправдаться. За то, что всем мешают, за то, что пришли, а не спрятались где-то. Просто за то, что они есть. Такие вот – больные, шумные и неудобные.